Председатель жюри «Самарского взгляда» Владимир Вяткин:«Сейчас очень тяжело сделать хорошую фотографию»

В детстве он занимался музыкой и рисованием, а потом увлекся фотографией и понял, что это именно то дело, которому можно посвятить всю жизнь. О том, как складывался творческий путь и что представляет собой искусство фотографии сегодня, «СГ» рассказал председатель жюри городского открытого фотоконкурса «Самарский взгляд», фотокорреспондент МИА «Россия сегодня», обладатель приза GOLDEN EYE и трех золотых медалей WORLD PRESS PHOTO, преподаватель факультета журналистики МГУ и Национальной школы телевидения Владимир Вяткин.

— Россия — страна невизуальной культуры, — считает Владимир Вяткин. — Это в первую очередь литературная страна. А значит, и театральная, и «киношная», и музыкальная… Поэтому в России, в отличие от Европы, Китая, не говоря уже об Америке, никто не видит в фотографах производителей материальных культурных ценностей. Вся страна сегодня «фоткает». Мерзкий неологизм — «фотка», «фоткать». Но мало из тех, кто «фоткает», понимает, что он не фотографирует. Фотография — это иное.

— Фотографии надо учиться?
— Конечно! Причем постоянно. На сегодняшний день фотография — самый доступный вид визуального творчества. У всех на телефоне есть камера. Но сделать хорошую фотографию очень нелегко. Сейчас фотография как интеллектуальное творчество девальвировалась за счет возможности в кратчайший срок получить резкое изображение. Не фотографию, а изображение. Не надо знать, что такое выдержка и диафрагма, все за нас делает фотоаппарат.

— Чем же отличается фотография от изображения?
— Например, названием. Фотография без названия — это не ваша фотография, это снимок вашего фотоаппарата. Название — это некий тематический ход ваших мыслей. Любую фотографию каждый из зрителей оценивает по-своему. А название — это возможность прочитать логику авторского мышления, понять, что автор хотел этим сказать. В основе фотографии лежит документальность. Вы поверите скорее не слову — тому, что вам расскажут, а фотографии — тому, что вы увидите. Но под изображением можно поставить одно-единственное слово, и смысл поменяется на противоположный.

— Можно ли через фотографию рассмотреть личность фотографа?
— Я по фотографии могу определить, женщина или мужчина ее сделал, технарь или гуманитарий. У технарей снимки всегда четкие и безукоризненно сделанные, у гуманитариев больше лирики, настроения, психоза.

— Сложно ли сделать хорошую фотографию?
— Сегодня — очень сложно. Ну что надо снять, чтобы отличиться? За 180 лет с момента изобретения фотоаппарата вся жизнь человека в любой точке земного шара отснята от и до. Поэтому если я делаю одну хорошую фотографию в год, этот год я прожил не зря. Но это не означает, что я не должен снимать ежедневно. Современные фотографии должны быть покупаемыми. Но это не означает, что они хорошие.

— Какие критерии оценки фотографий существуют?
— Для меня существуют фотографии правильные, хорошие и умные. XXI век — век умных фотографий. Сейчас все фотографы в мире пытаются доказать друг другу, что умеют снимать. Но мало кто пытается доказать, что умеет говорить на языке фотографии, философствовать, учить жизни на языке фотографии. Но ведь писатели не доказывают друг другу, что знают азбуку. Они доказывают, что умеют рассказывать о жизни через литературу. А достоинства фотографии не ниже, чем хорошей литературы.

— Чему вы учите своих студентов?
— Я знаю, как из неискусства делается искусство, и наоборот. Этому я их и учу. Не фотографировать. Этому пусть учатся сами. Я хочу заставить их думать, философствовать. Переводить язык живописи, музыки на язык фотографии. Вообще, фотография говорит на языке музыки, эти два вида искусства ближе всех друг к другу. С какой выдержкой Равель написал «Болеро»? Если фотограф, имеющий музыкальное образование, задумается об этом, он найдет ответ — 1/120. А с какой диафрагмой Врубель создал «Демона»? Конечно 2,8! Важно уметь переключать мозги. Нельзя смотреть на фотографию с одного бока, фотограф должен крутить головой на 360 градусов, чувствовать в фотографии музыку.
Когда ко мне приходят мои студентки и просят снять их на память, мне это неинтересно. Но если прийти с ридикюлем, в шляпке и попросить снять в стилистике русского реализма, импрессионизма, модерна, абстракции — вот это уже интересно!

— А сами вы продолжаете учиться?
— Да. Но учусь не у фотографов, а у классиков мировой литературы, кино, театра. Мне интересно с ними говорить не о фотографии, мне интересно переложить на язык фотографии их опыт.

— А как вы пришли к фотографии?
— В армии решил, что не буду ни музыкантом, ни художником, хотя много времени и сил отдал этим занятиям. Понял, что хочу быть фотожурналистом — мне это ближе. И я не знаю более мужской профессии, чем фотожурналистика. Эта профессия не сделала меня счастливым… И тем не менее я сам себе завидую. Я мечтал стать музыкантом, историком, искусствоведом, моряком. Но в моей профессии все мечты собрались воедино и сбылись. Я видел то, чего никогда бы не увидел, работая по любой из этих специальностей. Я был на 11 войнах, бывал в психиатрических больницах, тюрьмах… Такая возможность узнать жизнь мало кому предоставляется.