Губительное равнодушие

Ни от чего не зарекайся — гласит народная мудрость

Однажды вечером

В редакцию позвонила взволнованная читательница Оля и вот что рассказала.

— Девять вечера. Улица Киевская. Темно. Кругом пустынно. Выхожу из маршрутки. Вернее, пытаюсь из нее выйти. Шагаю со ступеньки и резко падаю на асфальт. На глазах пассажиров. Их там много было. Плюс еще и кондуктор. Последняя хоть бы поинтересовалась самочувствием пассажирки! Нет. А у меня резкая невыносимая боль! Мгновенно начинается отек стопы. Хоть бы до лавочки довели. Но ни один человек не шевельнулся, чтобы помочь мне! Вопиющее равнодушие.

И вот дверь маршрутки, как ни в чем не бывало, захлопывается. И я остаюсь на темной остановке одна. Никому такого не пожелаешь.

Рассказала я о случившемся транспортникам. Они мне: а чего вы хотите? Я им в ответ: человеческого отношения. Спросили бы: может, вас довезти? У меня растяжение сухожилий. Хожу теперь с трудом. Очень медленно.

Такое равнодушие потрясло меня до глубины души. На него сейчас многие жалуются. А ведь сами же в его процветании и виноваты. Драку видишь — позвони в полицию, кому-то плохо — в «скорую». Видела однажды, как мужчину на улице ногами пинали. А народ стоял и делал вид, что ничего не замечает. Я полицию на ноги подняла, «скорую помощь» вызвала. Разве можно поступить по-другому?

Ведь рано или поздно каждый из нас может столкнуться с черствостью. При таком отношении к происходящему шансы на подобное увеличиваются.

Что-то с нашим обществом происходит. Понимаю, с работы народ едет уставшим. Хочет скорее домой попасть. Но ведь это не значит, что можно быть равнодушным! Нужно чаще поднимать эту тему. Хорошо, что ваша газета как раз и откликается на человеческие отношения. На мой взгляд, этим она и отличается от других. Меня поразила история, произошедшая с девушкой («Наедине со всеми», «СГ» от 28.06.14), за которой увязывается хулиган. Она укрывается от него в подъезде и начинает звонить во все двери, надеясь на помощь. Но никто не открывает. Хорошо, если боитесь, не открывайте. Но вызовите полицию. Неужели трудно?

И еще хочу сказать об одном. Меня возмущает, когда люди вместо помощи человеку начинают снимать его на видео. Хулиганы, например, избивают пожилого человека. А кто-то вместо отпора негодяям достает видеокамеру… Просто слов нет.

Синдром тети Нади

— Когда-то в нашем подъезде жила довольно надменная соседка тетя Надя. И школьникам от нее доставалось больше всех. Она смотрела на нас с нескрываемым презрением: очередная шпана подрастает, — вспоминает моя собеседница Марина. — Проходилась и по нашим родителям: от таких негодных «яблонь» — сплошные червивые «яблоки». Ее сыновья, Мишка и Виталька, разумеется, были не в счет. Пальцы обеих рук тети Нади унизаны кольцами. И всем своим видом она показывала, что ни один из соседей ей просто в подметки не годится.

Почему она себя считала лучше остальных, я долго не понимала. Но со временем ситуация стала проясняться. После того, как услышала разговор двух других соседок. Говорили они о тете Наде. О ее чудовищном поступке.

На лестничной площадке вместе с ней жила тихая и безответная учительница младших классов Любовь Николаевна. Тетя Надя с ней никогда не дружила, но когда та заболела и слегла, вдруг к ней зачастила. Поговаривали, что учительница неизлечимо больна.

Я думала, что в нашей суровой и непримиримой ко всем соседке пробудились человеческие чувства. Но, увы, причиной тому оказалось совсем другое. Тетя Надя забрала у больной все ковры и драгоценности, аргументируя это тем, что той все равно уже ничего не пригодится…

А когда соседки вопросительно останавливали взгляды на перстне, появившемся на ее руке, она небрежно бросала им:

— Уход дорогого стоит.

На пальце тети Нади сиял перстень учительницы. Моя мама, узнав об этом, расстроилась. Ей было известно, что для Любови Николаевны он был особо дорог. И она с ним не расставалась долгие годы.

Пользуясь беспомощностью соседки, тетя Надя поторопилась вынести из ее квартиры все самое ценное. Какие же безжалостность и равнодушие жили в этой женщине! Хорошо еще, что тетя Надя не успела оформить на себя чужую квартиру. Вовремя приехал племянник Любови Николаевны. Но скандала устраивать не стал. Ухаживала, так ухаживала. Несмотря на то, что «доброта» соседки обошлась неизмеримо дорого.

Тетя Надя всегда сидела на лавочке возле подъезда. И непонятно было, когда она только занималась всеми остальными делами. Соседки обходили ее стороной. Ребятня посматривала с опаской. Она никогда ни за кого не заступалась. Помню, как на Валерку с нашего этажа напал незнакомый мальчишка на целую голову выше него и стал дубасить. Тетя Надя, невозмутимо лузгая семечки, даже пальцем не пошевелила, чтобы остановить драчунов. Валерка, как и многие другие, был, по ее выражению, быдля-чьим отродьем. И у них, мол, просто такой образ жизни.

Но зато какой скандал она всем закатила, когда ее сыночек Мишка вернулся домой с подбитым глазом! Угрожала, что со всеми обязательно расправится. Поднимет все связи в милиции. И жалкие людишки волком завоют.

Но выть со временем пришлось самой тете Наде. Ее младший Виталик, после того как маманя стала отпускать его от себя на более длинное расстояние, связался с одной компанией. Парнишкой он был неплохим. Но слишком наивным и слабохарактерным. Дружить с мальчишками нашего двора мать ему не позволяла: не пара они тебе. А я точно знаю — нормальные. И за нас, девчонок, всегда заступались. И своих друзей в обиду не давали. А Виталик, вырвавшись на свободу, в такое вляпался. Просто в мгновение ока. Сначала познакомился с симпатичной девочкой, а потом с ее друзьями. Стали собираться в квартире парня, родители которого на все лето укатили на дачу. Дома он оставался один. Вот лилось там рекой пиво. Гремела музыка. А потом появилась наркота. Виталик поначалу от нее отказывался. Но после того как девочка назвала его слабаком, попробовал. Потом последовал второй, третий раз. По наклонной парень покатился быстро и без остановок.

К каким только наркологам не водила его тетя Надя, помочь сыну никто не сумел. Возила к знахарке в деревню — тоже без толку.

Задушевные беседы наших мам с парнем тоже ничего не дали. Ничего, кроме дозы, Виталика уже не интересовало. Вынес из дома все что мог. И тетя Надя уже перестала блистать своими перстнями.

А однажды в подъезде раздались страшные рыдания. Младшего сына у тети Нади больше не было. А старший давно жил на севере.

После смерти Виталика тетя Надя совсем сдала. До лавочки доходила с трудом, опираясь на палочку. И все пыталась остановить молодежь, пробегающую мимо: «Купите мне, пожалуйста, хлеба!» Она обращалась за помощью к тем, кого так презирала. Потом у прежде грозной соседки случился инсульт. Соседи, сказав, что бог ей судья, все-таки решили оставаться людьми. Стали за тетей Надей присматривать. А та плакала и просила у всех прощенья…