Народному музею «История завода ПАО «Салют» более 40 лет

В годы войны на электромеханический завод были эвакуированы Подольский завод им. Серго Орджоникидзе, Ижорский завод из-под Ленинграда, Таганрогский и Сталинградский заводы. В поселке Мехзавод Красноглинского района производили бронекорпуса для легендарных штурмовиков Ил-2. Фашисты прозвали этот самолет «черной смертью». Среди сотрудников предприятия немало тех, кто ковал победу как в тылу, так и на фронте. Истории об этих людях бережно собирает директор заводского музея Петр Моисеенко.

«Вижу знамя над рейхстагом!»

Народный музей «История завода ПАО «Салют» сегодня — это более 2,3 тысячи проведенных мероприятий, около 80 000 посетителей и свыше 5000 экспонатов. Оружие, продукция предприятия, исторические документы и, конечно же, личные вещи сотрудников завода. Каждая вещь имеет свою историю. Вот под стеклом черная кожаная куртка пилота и летный шлем.

— Их передал музею Леонид Осипович Кичков, — рассказывает Петр Моисеенко. — Начиная с 1957 года он работал на заводе контролером, токарем, слесарем по ремонту оборудования. А во время Великой Отечественной войны Кичков совершил 125 боевых вылетов, через Белоруссию и Польшу проделал путь до Берлина, сбил девять самолетов противника (три из них — уже на Дальнем Востоке, во время войны с Японией).

Леонид Кичков родился в 1921 году в башкирском городе Стерлитамак. В 1941 году окончил Чкаловское военное училище и, конечно, попал на фронт, где налетал 1480 часов. В 1943-м сопровождал Сталина на Тегеранскую конференцию. Леонид Осипович много рассказывал Петру Леонтьевичу о войне и пополнил экспозицию ценными экспонатами: личными вещами, подлинной летной книжкой, где зафиксирован боевой путь летчика и его достижения, уникальными фотографиями военных лет.

— На одном из снимков командир первой эскадрильи 352-го истребительного авиаполка капитан Козлов производит разбор воздушного боя, в котором Кичков на своей «аэрокобре» сбил два самолета противника! — с восторгом говорит директор народного музея.

Случилось это 12 августа 1944 года в районе Варшавского плацдарма на Висле. Командованием была поставлена задача не пропустить в этот район противника, но уже через 15 минут рация передала тревожное сообщение: с запада приближается группа фашистских самолетов.
«32 наших самолета бились против 40 истребителей и 27 бомбардировщиков немцев. В этом неравном кровопролитном сражении, что завязалось на высоте почти 1500 метров, наши летчики не только выстояли, они победили. 18 крестоносных машин было сбито. Горжусь тем, что два из них на моем счету: Ю-87 и ФВ-190. У нас вернулись все», — вспоминал Кичков.

Летчикам 352-го полка приходилось выполнять различные задания: прикрывать наземные войска, переправы, сопровождать бомбардировщики и штурмовики, вести разведку, что было особенно опасно. Чтобы сделать хорошие снимки, лететь надо на небольшой высоте на постоянной скорости, не уклоняясь от курса. Самолет-разведчик — идеальная мишень. Таких вылетов Кичков провел 49! Но, пожалуй, самое необычное задание он получил в ночь с 30 апреля на 1 мая 1945 года. Цель полета — сердце Германии, рейхстаг, где советские войска должны были водрузить Знамя Победы.

«Командир полка подполковник П.И. Хара предупредил, что это важное сообщение ожидают штаб фронта, Ставка Верховного Главнокомандования, Москва и вся наша страна», — писал в своих мемуарах летчик.

Берлин был окутан дымом и гарью. Летчикам приходилось делать по два-три захода, чтобы выйти на цель. Кичков услышал в наушниках голос своего ведомого младшего лейтенанта Мартынова: «Знамя! Вижу знамя!»

«И точно, в просветах клубов дыма вижу Знамя Победы. Ура! Сердце ликует. Хочется петь и кричать на весь мир: «Победа! Конец войне!» — вспоминал герой. На следующий день он увидел Знамя еще раз — уже с земли, когда расписывался на рейсхтаге. Демобилизовался Леонид Кичков в 1955 году в звании капитана. После войны он обучил более 200 курсантов. Награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны II степени, Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина».

Дорогая награда

Экспозиция народного музея пополнялась лишь благодаря энтузиазму многих людей, которых сумел объединить и убедить Петр Моисеенко. Кто-то охотно приносил свои вещи, а кого-то приходилось уговаривать годами. Такие экспонаты директору музея особенно дороги. Один из них — рубашка, принадлежавшая герою Первой мировой и Гражданской войны Василию Михайловичу Морозову. Сегодня она занимает одно из почетнейших мест в экспозиции, но как непросто было уговорить владельца расстаться с ней!

— Создавая музей, я планировал ограничиться военной историей завода, рассказать о трудовом подвиге тружеников тыла, о наших фронтовиках, — рассказывает Моисеенко. — Но все это оказалось так тесно связано с историей поселка Мехзавод и Красноглинского района в целом, что удержаться в рамках поставленной задачи было почти невозможно. Конечно, когда я узнал, что у одного из наших земляков есть необычная красногвардейская рубашка, я отправился к нему незваным гостем.

Рубашка оказалась действительно уникальной: «аглицкого сукна», как выражался ее владелец, темно-красного цвета, необычного покроя. Василий Морозов встретил конец Гражданской войны в Крыму — там, как и по всей стране, для укрепления боевого духа проводились смотры боевых сил молодой республики.

— В то время не было наград для солдат, лишь офицеров награждали орденом Красного Знамени, — историю одного из любимейших экспонатов директор музея изучил досконально. — А рядовым вручали личные вещи: например, гимнастерку, пару обуви или нижнего белья — ценность по тем временам большая. Морозову вручили красную английскую рубаху.

Поначалу солдат возмутился: что с ней делать? Командир отряда приободрил: будешь на праздниках рядом со знаменосцем, будто второе знамя, стоять! Это было почетно, к тому же знаменосец стоит по стойке «смирно», не имея права пошевелиться, а Морозов мог и честь отдать высшему командованию, и руку протянуть для рукопожатия.

После демобилизации Морозов с семьей жил в селе Грачевка Самарской области. Семья голодала, скот умер. Жена Акулина предложила поменять рубашку на еду — богатый родственник предлагал за нее мешок пшеницы и два картошки. Но увидев «сытую морду», Василий Михайлович не сдержался, начал кричать: «Какое ты право имеешь на эту рубашку? Ты вшей в окопе кормил? Ты землю грыз? За чей счет жируешь?». Так и прогнал «спасителя»…

Рубашка меж тем интересовала многих. Уже после Великой Отечественной войны ее хотели купить как экспонат Гражданской войны ульяновский Ленинский мемориал, самарский Ленинский мемориал, Куйбышевский драматический театр им. Горького. Не соблазнился деньгами Морозов, не отдал дорогую награду. Отвечал одно: «Не могу. Я стоял рядом со знаменем, мне руки жали Фрунзе, Ворошилов, Буденный. Моя рука до сих пор помнит тепло их рукопожатий…»

— И тут пришел я, простой музейный работник, — улыбается Моисеенко. — У меня и денег-то никаких не было. Ну что я мог? Забежать после работы на часик, хлеба и сахару к чаю принести. Три года я к нему ходил, своим человеком в семье стал! Говорил одно и то же, убеждал, уговаривал: место рубашки не в сундуке, а в музее, где ее увидят все, оценят по достоинству. Вижу, уже колеблется Василий Михайлович. Говорю, рубашка твоя — достояние народа!

Вода камень точит: отдал Морозов рубашку в народный музей. А значительно позже и жена его Акулина Андреевна отдала Моисеенко несколько писем погибшего на фронте сына — самое дорогое, что у нее было. Но это уже совсем другая история..

Справка «СГ»
Народный музей — почетное наименование, присваивается лучшим музеям, созданным на общественных началах при промышленных предприятиях, учебных заведениях. Звание народного музей истории ПАО «Салют» получил в 1987 году. Открыт для посещений.