Секретный фарватер субмарины М-401. В Самаре находилась в эвакуации семья конструктора подводных лодок Валериана Дмитриевского. Часть 1

22.04.2017

18

Автор: Татьяна Гриднева

Секретный фарватер субмарины М-401. В Самаре находилась в эвакуации семья конструктора подводных лодок Валериана Дмитриевского. Часть 1

Просто поражаешься тому, насколько богата история нашего города! Жизнь многих замечательных людей связана с ним теми или иными нитями. Зачастую узнаешь о неизвестных доселе фактах совершенно случайно — стоит только разговорить собеседника. Вот так получилось и с Олегом Ермоловым, бывшим директором двух заводов — «Авиаагрегат» и «Электрощит». Мы с ним беседовали о его коллеге Викторе Земеце. Постепенно разговор перешел к судьбе самого Олега Анатольевича, и он рассказал поразительную историю. 


В Куйбышев по распределению 
 
— Мои родители попали в Куйбышев до войны, как молодые специалисты. Они познакомились в Ленинграде, учась на рабфаке, который находился в корпусе бывшего Смольного института. Отец, Анатолий Иванович, стал работать на швейной фабрике «Красная Звезда», а мама, Анна Гавриловна, в Обллегпроме, — рассказывает Ермолов. — Дали по тем временам хорошую квартиру — две комнаты по адресу Некрасовская, 25, в шаговой доступности от мест работы.
 
Им повезло: у них была только одна соседка — тихая, интеллигентная женщина Татьяна Степановна Прохорова, директор фабричного детсада, в который вскоре стали ходить дети Ермоловых. Сами родители были людьми работящими. Они не отказались ни от дачи на Поляне Фрунзе, ни от двух огородов в районе Зубчаниновки, которые им выделили на работе. Начиная с весны сразу после работы и в выходные выезжали на свои участки, прихватив малолетних детей. Это помогало семье решать продовольственную проблему и всю зиму вволю кормить ребятишек картошкой, тыквой, яблоками и другими витаминами. 
 
Но когда началась Великая Отечественная и отца забрали на фронт, все это обширное хозяйство свалилось на плечи матери. Хорошо, что Олег подрос и мог уже хоть немного помогать ей. Даже будучи семилетним мальчуганом, летом жил один на даче и пас козу, выменянную на швейную машинку, чтобы поить сестру молоком. 
 
Ни один из земельных участков мать не забросила и даже начала сажать просо, небольшой урожай которого отвозила на мельницу для обдирки. Назад привозила мешок с пшеном. Так что каша с тыквой была каждодневным блюдом для ее ребятишек. Именно так, неустанно трудясь, на «подножном корме», выживало большинство населения города в годы войны. В холодном коридоре дома на Некрасовской всегда стояли бочки с капустой и огурцами, лари с пшеном и картошкой. Так что голодать не приходилось. 
 
Душа в душу 
 
Но вот другое, не совсем приятное событие, которое случилось в начале войны, — Ермоловых «уплотнили». Из Москвы приехала в эвакуацию семья Дмитриевских. Молодая красивая женщина Шура с сыном Игорем и своей мамой. Всех троих поселили в одну из комнат квартиры Ермоловых. Об отце Игоря они рассказывали очень скупо. Но все равно во дворе поползли слухи, что он в заключении и что еще до войны объявлен врагом народа. Шурочка как-то призналась матери Олега, что у нее был наделавший много шума служебный роман с отцом Игоря, Валерианом Степановичем — крупным начальником в управлении кораблестроения ВМФ, у которого она работала секретаршей. Его забрали сотрудники НКВД в конце 30-х годов, и с тех пор Шурочка не имела от мужа вестей. 
 
Олег Анатольевич помнит, что мать и соседка, директор детсада, жалели москвичей, угощали чем могли из своих запасов, сделанных с осени. 
 
— Зима 41-го была действительно страшной. Нам пришло извещение, что отец пропал без вести. Мама впала в депрессию, а мы с младшей сестренкой Риной тяжело заболели, — рассказывает Олег Анатольевич. — Мне казалось, что дом наш раскачивается и плывет куда-то, как большой корабль — такой сильный жар! Помню испуганную маму, которая все суетилась вокруг нас…
 
Но, слава богу, детишки выкарабкались. Шура и Анна Гавриловна подружились, ведь у обеих было слишком много общих забот и слишком мало надежды на то, что мужья еще живы. И Олег полюбил играть с более старшим по возрасту соседом. Игорь все время конструировал из подручных материалов машины, танки, самолеты. Олег Анатольевич признается, что, видимо, от него он и заразился страстью к технике. 
 
Шурочка устроилась санитаркой в госпиталь. Зимой ей приходилось стирать окровавленные бинты и грязное солдатское белье, полоскать их прямо в проруби на Волге. Домой она приходила еле живая, с растрескавшимися до крови от мороза и холодной воды руками. 
 
Сталинская премия 
 
Было трудно, но жили дружно две семьи в квартире №15 дома на Некрасовской. Когда немцев погнали от столицы, Дмитриевские вернулись в Москву, но не теряли связи с душевно принявшими их в городе на Волге Ермоловыми. Те не могли не поделиться с москвичами радостью: отец Рины и Олега все же вернулся домой осенью 1945 года, когда мать уже отчаялась его дождаться. Оказывается, был в плену. 
 
Олег подрос, поступил в политехнический институт. А тут как раз VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Такое событие, как не поехать! В столице Олег решает навестить Дмитриевских. Бывшие соседи очень рады, все время с теплом вспоминают жизнь в тыловом городе и рассказывают о себе. 
 
Оказалось, что вернувшимся из Куйбышева родственникам в связи с кончиной конструктора Дмитриевского была вручена положенная ему Сталинская премия за создание нового двигателя для боевых кораблей. Им сообщили немногое: погиб, стараясь потушить пожар на подводной лодке. 
 
Это была большая по тем временам сумма, которую Шурочка разделила с… директором дет- ского сада из Куйбышева, которая, как выяснилось, была родной сестрой Валериана Степановича. Татьяна Степановна и поспособствовала в начале войны переезду семьи опального инженера в тыловой Куйбышев. 
 
Игорь стал летчиком. Писал запросы в архивы с целью уточнить, что делал после ареста и как погиб его отец. Но ему отвечали: данные о конструкторе Дмитриевском засекречены. 
 
Игорь Валерианович стал подполковником ВВС, дожил до 2007 года. Но только его сыну удалось узнать подробности трагической судьбы своего деда. 
 
Окончание следует. 

Читайте также:

Исторические версии

Купцы Дунаевы и их самарские владения. Часть 2

Потомки грузинских князей, построившие здания мэрии и ЗАГСа

Исторические версии

Купцы Дунаевы и их самарские владения. Часть 1

Потомки грузинских князей, построившие здания мэрии и ЗАГСа

Комментарии

0 комментариев

Комментарий появится после модерации