Секретный фарватер субмарины М-401. Часть 3

Не менее страшным испытанием, чем сама война, для советских людей была эпидемия «теорий заговора», которая ломала судьбы. Жертвой всеобщей подозрительности и, возможно, доноса стал конструктор подводных лодок Валериан Дмитриевский.

А вот глава семьи Ермоловых, приютившей в войну москвичей, нашел в себе силы противостоять. На одном из собраний Анатолий Иванович смело выступил в защиту электромонтера, не сумевшего починить старую систему вентиляции швейных цехов. Бедного парня недолго думая заклеймили как врага народа. А коммуниста Ермолова заставили положить на стол партбилет. Но это не повлияло на его чувство патриотизма. И уже в первые дни войны он отправился на фронт.

— В воскресенье 22 июня утром мы собирались всей семьей ехать за Волгу отдыхать, — вспоминает Олег Ермолов, — а тут соседи к нам бегут с тревожной вестью: мол, Гитлер на нас напал! Отец весь побелел. На четвертый день он был призван Самарским райвоенкоматом города Куйбышева.

Анатолий Иванович попал в Белоруссию, где шли ожесточенные бои за каждую пядь земли. С винтовкой против танка Рассказ Анатолия Ермолова о событиях тех лет напечатан в Книге Памяти Самарской области под названием «Непокоренный».

— Никогда до последних моих дней не изгладятся из памяти жесточайшие бои за Жлобин, за Рогачов, за другие населенные пункты. Мы, бойцы и командиры стрелкового батальона, шли на фашистские бронированные машины фактически безоружными. У нас были лишь винтовки. Но ведь штыком танк не пронзишь, прикладом не остановишь. Вражеское кольцо, словно удавка, стягивалось вокруг нас все туже. И вот уже от батальона остались рота, взвод, семь человек, — вспоминал Ермолов-старший.

Анатолий Иванович был старшим и по званию, и по возрасту среди оставшихся в живых. Ему шел аж 32-й год, и он был артснабженцем. И вот, посоветовавшись со своим земляками — сызранским железнодорожником Иваном Семеновым и уроженцем Шенталинского района Абдуллой Зиганшиным, Анатолий принял решение пробиваться к своим. Труден и долог был путь по белорусским болотам. Однажды набрели на избушку егеря и заснули, измученные, крепким сном. По очереди стерегли сон друг друга, присматривали за егерем, который показался им подозрительным. Но не укараулили… Под утро появились фашисты.

Пленных отправили в концлагерь во Владимир-Волынский. Потом места заключения в Польше и Германии. И только дружба помогала выжить советским пленным в нечеловеческих условиях. Анатолий Иванович вспоминал, как его, заболевшего дизентерией, несколько дней товарищ возил на тележке на работу в каменоломню. Были и паршивые овцы в стаде — предатели и провокаторы. Но у подавляющего большинства советских военнопленных фашисты могли уничтожить только тело, но не душу. И даже пройдя все муки ада, выжившие пленники возвращались на родину непокоренными. 

Анатолию Ермолову повезло. После всех злоключений он вернулся домой, к семье, в Куйбышев.

Ценою жизни

А что же произошло с Дмитриевским? Согласно рапорту работников НКВД, после всплытия субмарины в надводное положение он, нарушая инструкцию, отдраил переборочный люк и вошел в аварийный отсек. Через несколько секунд выскочил оттуда в горящей одежде, пламя на которой потушено личным составом центрального поста. Затем Дмитриевский, опасаясь, видимо, нарастания давления в кислородной цистерне, самостоятельно открыл клапан на трубопроводе стравливания. Одежда на нем вновь загорелась, одновременно начался пожар на центральном посту. Оператор пульта управления Иссерлис перекрыл клапан стравливания кислорода в центральный пост и открыл клапан стравливания за борт. Из-за большой загазованности отсеков личный состав покинул корабль и перешел на тральщик. Но благодаря самоотверженности конструктора подводная лодка осталась на плаву. Многие моряки получили ожоги. Обгоревшего Дмитриевского спасти не удалось.

Работники НКВД решили, что Валериан Степанович, находясь в состоянии большого нервного, физического и морального перенапряжения, хотел покончить с собой. Они не могли понять, что он просто жертвовал собой для спасения своего детища.

После аварии инженера-механика Юрия Кузьминского вызвали лично к Берии, который, как выяснилось, был уже знаком с конструкцией М-401 и программой проводимых испытаний. Лаврентия Павловича занимала версия специально спланированной вредительской акции со стороны создателей плавсредства. Однако, видимо, благодаря показаниям Кузьминского эта очередная теория заговора не нашла подтверждения. Свидетельство тому — Сталинская премия, которая посмертно присвоена выдающемуся инженеру и смелому испытателю В.С. Дмитриевскому в 1948 году. 

P.S. На питерском сайте «Кортик» коллекционер Д.И. Яшков выставил фотографию выпускника Морского инженерного училища, датируемую 1917 годом. На сайт написал внук Валериана Дмитриевского и признал в нем своего деда. Специалист по истории Военно-Морского Флота Алексей Емелин любезно прислал для публикации в «СГ» эту уникальную фотографию, а также копию списка начальствующего состава ВМФ за 1932 год, в котором Дмитриевский фигурирует.

Справка:

Заводские ходовые испытания подлодки нового типа были закончены только 10 июня 1945 года. Принята в состав ВМФ в 1946-м. В первой половине 1950-х годов в состав отечественного флота вошло 30 подводных лодок с единым двигателем проекта А615. Таким образом, Советский Союз стал единственной военно-морской державой, серийно строившей подобные корабли. Субмарины нового типа стали прообразами современных, атомных подводных кораблей.