130 лет институту Пастера. Как самарские доктора помогали бороться с бешенством. Часть 1

Знаменитый исследовательский Институт Пастера был открыт в столице Франции в 1888 году. Его основали на средства, собранные по международной подписке. Крупную сумму денег пожертвовали жители России, в том числе нашей губернии. Самарские врачи переняли у французов методику вакцинации и основали в городе третью в Российской империи и четвертую в мире Пастеровскую станцию. История эта полна неожиданных поворотов.

Случай с Димой Колябиным
Сто лет назад так называемая водобоязнь была настоящим бичом. И для людей, и для братьев наших меньших. Не существовало средства, способного излечить пораненного больным животным человека. Не помогали даже такие кардинальные действия, как прижигание места укуса раскаленным железом. Средство, изобретенное еще Гиппократом. Россия с ее огромными пространствами была раздольем для главных переносчиков страшной болезни — волков. От них заражались не только бродячие собаки, но и домашние. А кто больше всего любит этих друзей человека? Конечно, дети. И часто малыши становились крайними в смертельной цепочке.

9 марта 1886 года в Самаре произошло потрясшее всех жителей происшествие, о котором раструбила местная пресса. Трехлетнего Диму Колябина искусала бешеная собака. Несчастье произошло на улице Воскресенской. Ребенок покрыт ранами, истекает кровью. Мать и отец не помнят себя от горя. Ведь то, что случилось с их сыном, равнозначно смертному приговору. Во всех церквях Самары сочувствующие горожане заказывают молебны о здравии несчастного дитя. Когда полицмейстер доложил о сем событии начальнику Самарской губернии господину Свербееву, тот немедля предложил рассмотреть вопрос на заседании городской думы. Депутаты припомнили поразительный случай выздоровления офицера, направленного герцогом Ольденбургским в 1885 году из Санкт-Петербурга в Париж к естествоиспытателю Пастеру. А также о докладе ученого о новом методе лечения бешенства, прочитанном в Академии наук Франции. Он сообщал, что 6 июля 1885 года его ассистент Эмиль Ру ввел некое чудодейственное средство 9-летнему эльзасскому пастуш ку Йозефу Майстеру. А затем этой операции был подвергнут и 14-летний француз Жан Батист Жюпиль. Дети были излечены. И депутаты подумали, что и самарский мальчик имеет шансы быть спасенным великим ученым. Конечно, нашлись и те, кто предлагал пропарить ребенка как следует в бане. Но эту русскую методу лечения всего и всех отмели. Поскольку родители Димы были лицами мещанского сословия и денег на проезд в Париж не имели, было решено отправить ребенка за счет города.

Чудо-прививки
Сопровождать больного вызвался Владимир Хардин — крупнейшее местное медицинское светило, директор самарской психиатрической больницы. Он был братом известного юриста Андрея Хардина, сыгравшего заметную роль в судьбе Владимира Ильича Ленина. Вторым стал молодой врач Виктор Паршенский, отпрыск известной самарской семьи, участвовавшей вместе с Шихобаловыми в сооружении Покровского собора. Они верили в успех своего предприятия. Но сознавали, что главное — это вовремя начать прививать ребенка. Хотя инкубационный период у болезни довольно долог, но в своей последней стадии она абсолютно неизлечима. Поэтому как только были собраны необходимые для путешествия в Париж средства, пациент и сопровождающие его лица (к врачам присоединился отец мальчика) двинулись в путь.

Самарцев охватил настоящий азарт, всем хотелось знать, как обстоят дела во время путешествия. И поэтому врачей обязали присылать в Самару письма-отчеты. На страницах газет начали публиковать серии репортажей, описывающих основные моменты пребывания самарцев у Пастера. «Самарские губернские ведомости» сообщали в заметке «Вести из Парижа от самарских путешественников»:

«Из писем, полученных на днях из Парижа от самарских врачей Хардина и Паршенского, отправившихся отсюда 17-го минувшего марта в столицу Франции для сопровождения укушенного бешеной собакой мальчика Колябина, между прочим, видно, что путешествие их в Париж обошлось благополучно, и они прибыли туда на 7-й день по отъезде из Самары, стало быть 24 марта. Во время пути больной мальчик, которого сопровождал также и отец его, чувствовал себя очень хорошо и раны его, происшедшие от укушения бешеным животным, еще в дороге закрылись».

Далее газета рассказывала, что в Париже путешественники «водворились в одной из парижских гостиниц» и сразу же направились к Пастеру, который со следующего дня, то есть с 25 марта, начал ежедневно делать больному по одной прививке от бешенства. Журналисты успокаивали самарскую публику, подчеркивая, «что этот мальчик выздоровеет — в этом Пастер не сомневается, так как случаев неудачного лечения укушенных собаками в его практике еще не было. Укушение волками — дело другое». На страницах газет сообщалось также, что самарские врачи бывают два раза в день в его лаборатории, «изучая способ прививки людям и животным от бешенства, а также все то, что относится к изобретенной им методе лечения водобоязни». Так был сделан первый шаг к созданию Пастеровской станции в Самаре.

На территории Института Пастера в Париже стоит памятник, изображающий мальчика, храбро сражающегося с бешеной собакой. Возможно, такой же нужно поставить и Диме Колябину. Ведь именно его случай стал прологом к спасению от верной смерти тысяч наших соотечественников.

Продолжение следует

Русский способ лечения водобоязни
Самарский губернский вестник от 12 апреля 1886 года
Как показывает опыт, Пастеровская метода подходит не всем. Мисс Кингсфорд усиленно рекомендует способ лечения «потогонный», как она его называет, в тех случаях, когда предохранительная Пастерова прививка оказывается безуспешною… Dr Бьюиссон, сделав прививку, подумал, что избавился от страшной опасности, но вскоре горько разочаровался в том. Сначала у него появилась рвущая боль в пальце, он стал чувствовать будто его глаза выскакивуют из орбит, свет был болезнен для них. Затем больной почувствовал будто потерял свой вес и как бы летает по воздуху. Его охватило непреодолимое желание кусать что-либо… Таково было состояние Бьиссона, когда он вошел в русскую баню, доведенную до температуры +42 градуса по Реомюру. Больного тотчас же бросило в пот, и чем больше он потел, тем легче себя чувствовал. Обливаясь потом, несколько часов подряд он пробыл в этой бане, чувствуя, что признаки страшной болезни ослабевают с каждым часом.