Культура

Соловецкие юнги в Самаре

20.12.2014

151

Рэм Еськов и другие отважные ребята

На старой набережной

В мае, прогуливаясь по старой набережной, около речного вокзала, обратил внимание на некое сооружение, которое не назовешь ни стелой, ни обелиском. На сей незамысловатой конструкции было написано: «Здесь, от причалов речного вокзала, в 1942-1944 годах более 700 мальчишек 14-ти лет добровольцами по комсомольским путевкам уходили в Соловецкую школу юнг Военно-морского флота. Многие из них погибли в боях за свободу нашей Родины». Эти слова тронули душу и навеяли старые воспоминания.

Это случилось весной 1983 года. Я тогда работал корреспондентом бассейновой газеты «Советский танкер» пароходства «Волготанкер». Газета была замечательной, распространялась по всему бассейну Волги: от Кандалакши на Белом море и Ленинграда на Балтике — до Баку на Каспии и Туапсе на Черном море. Да и само пароходство считалось уникальным и единственным в мире государственным нефтеналивным флотом. Увы, построение «развитого капитализма» разрушило этот замечательный трудовой коллектив и целую эпоху развития танкерного флота типа «река-море», ведь наши суда обслуживали почти 20 стран Азии, Африки и Европы.

И вот тогда мне в редакцию позвонили из Куйбышевского горкома комсомола и попросили написать к 9 Мая очерк об одном из бывших юнг, который в годы войны за подвиг получил медаль Ушакова под №2. Я тогда уже делал подобные заказные материалы не только для горкома комсомола, но и для областных и центральных печатных изданий. Помню, что очерк написал, он был опубликован в нескольких газетах. И спустя годы я решил свой материал разыскать. Мне повезло, одну публикацию я нашел в подшивках газеты «Советский танкер» от 7 мая 1983 года.

Газетная полоса пожелтела, но текст смотрелся вполне сносно. Я знал, что когда-то эти строки писал сам, но читал их как первый раз. Предлагаю познакомиться с текстом и вам.

Медаль Ушакова №2

В Куйбышеве, в музее истории Краснознаменного Приволжского военного округа, среди сотен экспонатов хранится медаль Ушакова. Такой награды в годы войны удостаивался только рядовой состав флота. Но эта медаль особенная. Ее номер — 2. И получил ее наш земляк Рэм Алексеевич Еськов, который в критическую минуту спас свой экипаж от гибели. Тогда ему было шестнадцать лет.

Балтика, словно могучее животное, лениво дышала и шлепала волнами о корпус «Морского охотника» и морского бронекатера МБК-506. Рядом стояло несколько тральщиков. Минное поле оказалось им не по зубам. Немцы на банке Вигрунд поставили мины с минными защитниками, отчего все тралы рвались. Моряки искали выход. Наконец было решено вызвать авиацию, пробомбить банку.

Ждали недолго. Под солнцем, купаясь в его ослепительных лучах, летела армада бомбардировщиков. — Ща-ас рванут минное поле, — растягивая слова, проговорил один из балтийцев на МБК, но осекся, увидев своего командира капитан-лейтенанта Рудя, который в бинокль рассматривал самолеты. Кто-то из матросов усердно считал: «Семнадцать, двадцать пять, тридцать два!»

Вдруг Рудь громко скомандовал:

— Шрапнелью! Заряжай! По самолетам, огонь!

Стая бомбардировщиков рассыпалась и с воем бросилась на корабли. На «Морском охотнике» все еще думали, что это наша авиация. Но самолеты уже выходили из пике, показывая морякам черные кресты. Море вспенилось от разрыва бомб, солнце скрылось за пороховой дымкой. «Морской охотник» и бронекатер огрызались всеми орудиями. На МБК было две танковые башни с пушками 76 калибра, одна сорокапятка, зенитный автомат и два крупнокалиберных пулемета. Толщина брони на рубке достигала пяти сантиметров.

Однако время было упущено. Бой был трудным. В сложной ситуации моряки сохраняли полное спокойствие. Даже наводчик зенитного автомата Рэм Еськов в свои шестнадцать лет держался как старый, испытанный воин.

Несколько вражеских самолетов рухнуло в море, но и балтийцы понесли большую потерю. «Морской охотник» погиб в неравном бою. А через несколько минут появилась наша авиация. Море к этому моменту уже успокоилось, солнце снова ослепительно сверкало, небо стало чистым и свежим. Лишь на месте «Морского охотника» по воде расползалось масляное пятно.

Около упавшего юнги склонилось несколько человек. Тот широко раскрытыми глазами что-то пытался разглядеть и странно размахивал руками, мотал головой.

— Снова парнишку контузило, -сочувственно проговорил один из матросов.

Это была уже вторая контузия. А первую Рэм получил в Выборгском заливе полгода назад — осенью 1943 года. Тогда МБК-506, высадив десант, вступил в схватку с двумя немецкими эсминцами.

А что такое бронекатер? Двадцать метров в длину, над водой борта выступают всего лишь на метр. Повернуться негде, а команда сорок человек.

Не испугались моряки вражеских эсминцев. Прицельно вели огонь по противнику, создали пожары на вражеских судах, а главное — задержали их до подхода торпедных катеров. Оба эсминца пошли ко дну.

За этот бой почти весь экипаж МБК был награжден. Медаль «За отвагу» получил из рук адмирала Балтийского флота Н. Г. Кузнецова и юнга Еськов…

Еще летом 1942 года узнал Рэм о школе юнг и отправился в военкомат, взял путевку комсомола, а согласие родителей, конечно, как все мальчишки, подделал. Первая партия из трехсот человек отправилась из Куйбышева в июле и прибыла на Соловецкие острова в августе. Практически школы юнг еще никакой не было. Ее создавали своими руками. Часть ребят осталась в Кремле, остальные ушли в глубь острова в местечко Сав-ватьево, где рыли землянки, оборудовали классы. Осенью приступили к занятиям. И наконец в конце лета 1943 года состоялся первый выпуск. Некоторые юнги уехали на Дальний Восток, Север, Черное море. Еськов попросился на Балтику. Более ста выпускников (в большинстве куйбышевцы) прибыли в Ленинград.

На Балтийском море воевали «Морские охотники», торпедные катера, бронекатера да подводные лодки. На них и попали юнги. Многие из них погибли в сражениях, покрыв себя вечной славой, а те, кто дожил до наших дней, свято хранят память о своих товарищах. В Куйбышеве при областном совете ветеранов войны работает совет юнг. Это бывшие выпускники Соловецкой школы.

Но тогда, в годы войны, эти отчаянные мальчишки не думали о славе и почестях. Не думал об этом и Рэм Еськов. Темными ночами выходил экипаж МБК-506 в дозор, сопровождал караваны судов с техникой и людьми, выводил из Кронштадта подводные лодки, выполнял другие задания, вступал в схватки с противником. Много славных дел на счету этого бронекатера.

И вот однажды, когда Рэм вернулся на свой МБК из госпиталя после третьей контузии осенью 1944 года, капитан-лейтенант Рудь получил задание следовать через Финский залив к полуострову Сырве, чтобы помешать эвакуации немцев. Шли отрядом. Впереди четыре тральщика, сзади несколько бронекатеров. На мине подорвался один тральщик. В бригаду шхерных кораблей сообщили о минном поле. Но приказ следовать дальше был категоричен.

Один за другим подрывались тральщики. На МБК-506, кроме одного моториста, который остался в машине у двигателей, все собрались на палубе, надели спасательные жилеты. Стояли словно на пороховой бочке. Чем дальше вглубь минного поля заходил бронекатер, тем мрачнее становились лица моряков.

— Ба-а, птичка, — вдруг раздался чей-то голос, и все увидели на рубке небольшую пичужку, которая деловито осматривала людей. Моряки повеселели, но старались не спугнуть пернатую гостью. Даже до сих пор верят на флоте в старую морскую примету: если в трудную минуту на корабль сядет птица — экипажу будет сопутствовать удача. МБК прошел и провел через минное поле остальные бронекатеры. И, конечно, не из-за птички, а благодаря опытности командира. Это была хорошая проверка морального духа экипажа.

Не дрогнули моряки и в бою, который вскоре разгорелся у вражеского берега. Батарея противника превосходила мощностью, но балтийцы, ловко маневрируя, брали не числом, а уменьем. Стволы орудий накалились, извергая снаряды и пламя. Подносчики не успевали подавать боеприпасы. В одном артпо-гребе в пороховом дыму находился юнга Еськов. Выхватывал снаряды из ящиков и подавал наверх в оружейную башню. Отстрелянные раскаленные гильзы падали вниз на резиновые коврики. Угар в артпогре-бе стоял такой, что в нем лишь виден был волосок лампочки. Рэм бегал со снарядами как заведенный, успевая иногда открыть люки то с правого, то с левого борта, чтобы пустить струю свежего воздуха. Наблюдать за боем некогда. Из башни то и дело доносилось: «Снаряды давай!» -и юнга давал, не замечая усталости.

И вот когда полностью пропала ориентация во времени и пространстве, Рэм увидел пламя. Резиновые коврики загорелись, и огонь перекинулся на ящики. «Все! Сейчас рванет», — пронеслось в мозгу. И тут же он бросился в огонь, стал сбивать пламя с ящиков, горящие резиновые коврики выбросил в море.

Из башни неслись крики артиллеристов:

— Снаряды давай!

— Сейчас! Сейчас!

Бой наверху набирал силу. Наконец пожар затушен, и Рэм вновь кинулся подавать снаряды…

Отряд бронекатеров не дал эвакуироваться немцам. Но для МБК-506 это было последнее сражение. Под кормой разорвался вражеский снаряд и заклинил рули.

К полуострову подошли основные силы советских войск, и у моряков появилась возможность передохнуть. В артпогреб спустился командир.

— Почему в бою прекратил подавать снаряды?! — накинулся он на юнгу. — Объявляю вам строгий выговор.

Но тут его взгляд упал на обугленные ящики, и он понял, что этот парнишка совершил подвиг, спас от взрыва судно. Потом, когда Еськов был уже награжден медалью Ушакова, командир сказал ему:

— А все-таки товарищей на помощь надо было позвать…

Вскоре после этого боя Еськова отправили учиться в школу младшего командного состава, и он еще прослужил на флоте до 1950 года. И только потом вернулся на родину, в Куйбышев, где устроился токарем на завод. Увлекся греблей, стал призером первенства РСФСР, вошел в пятерку лучших гребцов страны, участвовал в двух Спартакиадах народов СССР. Сейчас Рэм Алексеевич — начальник водно-спортивной базы станкозавода, почетный член клуба интернациональной дружбы (КИД) имени Эрнста Тельмана Куйбышевского речного техникума. Он частый гость среди речников, делится своими воспоминаниями, помогает ребятам из группы «Поиск» при КИДе разыскивать бывших юнг Соловецкой школы, восстанавливать события и факты давно минувших лет.

И снова поиск

Прочитав свой собственный очерк, я решил узнать дальнейшую судьбу Р. А. Еськова. В моей памяти он сохранился сухощавым, подтянутым человеком, с которым было интересно общаться. В музее истории Приволжского военного округа о его судьбе ничего не знали. Даже медаль была снята с экспозиции. Как я потом узнал, ее забрал сын Рэма Алексеевича. Однако дальнейшие поиски помогли мне узнать настолько интересные факты, что об этом просто нельзя умолчать. Они связаны не только с судьбой Р. А. Еськова, который, как оказалось, ушел из жизни, но и с другими юнгами, которые вместе с ним уехали из Куйбышева на Соловки.

Моряки из… землянок

Тогда с кораблей Военно-Морского Флота старшины и матросы уходили в бригады морской пехоты. Экипажи боевых кораблей нуждались в пополнении. Поэтому 25 мая 1942 года народный комиссар Военно-Морского Флота Н.Г. Кузнецов подписал приказ №108 о создании школы юнг Военно-Морского Флота с дислокацией на Соловецких островах. Это была не просто школа юнг, а самостоятельная воинская часть.

Школа находилась в местечке Савватьево. Здесь сохранились здание монастырской гостиницы, небольшой дом настоятеля, церквушка и каменная баня петровских времен. Подростки валили лес, корчевали пни, лопатами и кирками долбили каменный грунт, чтобы к установленному приказом сроку были готовы землянки для 600 человек. В школу прибыли опытные педагоги из Бауманского училища, из Военно-морской академии Ленинграда. 29 октября 1942 года юнги принимали военную присягу, после которой школе был присвоен номер воинской части — полевая почта 30835 и вручено боевое знамя.

Занятия длились по 10-12 часов. Когда в небе появлялись фашистские самолеты, мальчишки бежали в бомбоубежище, а дежурные — к пулеметам. Юнги, как полноправные бойцы истребительного полка, в составе четырех батальонов под командованием начальника школы Н.Ю. Аврамова обороняли Соловецкий архипелаг, входящий в зону боевых действий Беломорской флотилии Северного флота. Прочесывали лес с целью обезвреживания сбрасываемых немецких десантов, тушили пожары после бомбежек.

Наконец наступил день вручения свидетельств об окончании школы и распределения по флотам и флотилиям. На торжество прибыл начальник политотдела учебного отряда, полковник В.М. Гришанов, будущий адмирал флота. Ребята дали торжественную клятву верности Родине, морю и флоту. Всего за годы учебы было подготовлено около 4500 специалистов для ВМФ СССР

Растить патриотов

В 1972 году на Соловках состоялась первая встреча юнг, открывших памятник своим товарищам, погибшим в годы Великой Отечественной войны. В 1992 году в Архангельске открыт памятник юнгам на набережной Северной Двины, на здании бывших казарм флотского полуэкипажа установлена мемориальная доска. А также были созданы три музея соловецких юнг. Один — в Петербурге, второй — в Архангельской области, а третий — в самарской школе №174.

Музей Соловецкой школы юнг при школе №174 занесен в Книгу почета как лучший музей страны. Коллектив награжден медалью адмирала Флота СССР — Н. Г. Кузнецова, медалью к 310-летию Российского флота. За время работы музей посетили более 60 тысяч учащихся из 12 городов России.

Сначала, с 24 мая 1987 года, музей размещался в здании духовной семинарии (его основателем стал ветеран Великой Отечественной войны, юнга первого набора Соловецкой школы Военно-Морского Флота Юрий Павлович Зайцев, и лишь в 1999 году перебрался в школу.

— Когда возвращали помещение духовной семинарии, все наши экспозиции оказались бесхозными. Некоторое время они хранились в подвалах, детских садах, в музее имени Алабина, — несколько лет назад рассказала мне Сталина Николаевна Буенцова, учитель истории и руководитель музея «Соловецкие юнги». — Но однажды в школу пришли ветераны. Представились юнгами Соловецкой школы, и мы вновь начали создавать музей. Принесли новые экспонаты — морские компасы; пожелтевшие, обгоревшие письма с флота; тельняшку со следами крови и т. п.

Теперь в экспозиции около 2,5 тысячи музейных предметов. На стендах и витринах представлены личные вещи юнг, документы, боевые награды, комсомольские билеты, конспекты, свидетельства об окончании Соловецкой школы, бескозырки, на лентах которых золотом сияют слова «Школа юнг ВМФ», кортик, колокол-рында. Музей украшают военно-морские флаги, вымпелы, модели боевых кораблей, морская атрибутика. Ежегодно его посещает более 3000 учащихся различных образовательных учреждений Самары, области и других городов. Музей занесен в Книгу почета Всероссийской организации ветеранов.

Хранители времени

Действительно, здесь есть на что посмотреть. Так, спустя годы с той поры, когда написал очерк о Р.А.Еськове, я многое узнал о судьбе самарских мальчишек, которые отважно воевали в годы войны. И слава богу, что в Самаре еще есть подвижники, сохраняющие для потомков реликвии тех лет. И среди этих подвижников, конечно, С. Н. Буенцова.

— Я родилась в 1937 году, — рассказала она мне три года назад. — И что бы ни говорили о том тяжелом для нашей страны времени, но строились заводы и фабрики, открывались школы и вузы. Все эти и другие достижения связывались с именем Иосифа Виссарионовича Сталина. Поэтому родители и назвали меня Сталиной. Потом, в период разоблачения культа личности И. В. Сталина, меня даже в райком партии вызывали, предлагали сменить имя. Не уговорили, потому что я уважаю выбор родителей. А еще память о погибшем на войне отце, который воевал «За Родину, за Сталина!», не позволяла мне этого сделать. А вообще я прожила интересную жизнь и считаю, что профессия учителя самая лучшая и нужная на земле, — добавила Сталина Николаевна.

— Ведь так приятно сознавать, что ты воспитала немало достойных учеников. А молодежь у нас замечательная. Если бы вы видели глаза ребят, когда они встречаются в музее с ветеранами, с каким интересом слушают их рассказы. Будущее страны в надежных руках, когда растет вот такая смена…

… И теперь, гуляя по обновленной набережной, по Аллее Юнг, с теплотой вспоминаю не только Рэма Еськова, но и всех, кто поехал на Соловки и кто сегодня бережно хранит эту память.

Окончание следует.